Дони вздохнула:

— Не беспокойся об этом, мама! Самое важное то, что он хочет на мне жениться и он точно знает, кто я, откуда и кто мои родители.

— Мы не можем устроить тебе дорогую свадьбу, родная, — печально сказала Эс.

— У меня у самой есть кое-какие деньги и я могу потратиться на такую свадьбу, какую захотят его родители. Я-то лично надеюсь, что они согласятся на скромную, но уж если им хочется закатить пышное празднество, они его получат.

— Тебе будет стыдно за нас, — запинающимся голосом сказала Эс. — Глаза ее были полны слез.

Дони засмеялась и вытянула руки, мускулы напряглись под загорелой кожей.

— Почему это я должна вас стыдиться? Вы мне создали прекрасную, счастливую жизнь, о которой любая девочка могла только мечтать, вы воспитали меня свободной от всяких комплексов, неврозов и проблем, которые, кажется, есть у всех моих сверстников. Честно-то говоря, вы оказались куда лучшими воспитателями, чем родители Мика. Или мы ему понравимся, или ему придется примириться с нами, вот и все. Противоположности сходятся, — продолжала она задумчиво, — у нас ведь, кроме интеллекта, ничего нет общего. Во всяком случае, ему тридцать пять и он мог выбирать среди всех аристократок Сиднея, а он выбрал простолюдинку из рабочего квартала, Дони Мелвил.

— Это говорит в его пользу, — решительно сказал Рон. Он вздохнул. — Вряд ли он захочет провести время за пивом со мной и Тимом в «Прибрежном». Думаю, для таких типов больше подходит виски с содовой где-нибудь в шикарном кафе.

— Пока да, но он не знает, что он теряет. Подожди немного! В конце года я его заставлю побывать в «Прибрежном».

Эс резко встала:

— Оставьте посуду на столе. Я уберу завтра утром. А сейчас иду спать, я устала.

— Бедняга Дони, тяжело ей придется быть замужем за таким надутым индюком, — сказала Эс Рону, когда они поднимались наверх в свою спальню.

— Ничего хорошего не бывает, когда уходишь из своего класса, Эс, — сурово заметил Рон. — Хотел бы я, чтоб у нее было поменьше мозгов, тогда вышла бы замуж за нормального парня из нашего квартала и поселилась бы в стандартном домике где-нибудь в Блэктауне. Но Дони не нравятся обыкновенные парни.

— Надеюсь, что все хорошо кончится, но так не случится, если она будет поддерживать отношения с нами, Рон. Ей это не понравится, но я думаю, что после того, как она выйдет замуж, нам надо постепенно уйти из ее жизни. Пусть она найдет место в их мире, потому что это мир, где ей придется воспитывать своих детей, а?

— Ты права, старушка, — он посмотрел на потолок, моргая глазами. — Только Тим будет скучать. Бедняга, он не сможет этого понять.

— Нет, он ведь как ребенок, Рон, а у детей короткая память. Ты же знаешь его. Он как щенок. Сначала будет скучать, а потом и забудет. Хорошо, что он познакомился с мисс Хортон, так я думаю. Она, наверное, тоже не всегда будет с ним, но надеюсь, что достаточно долго, чтобы он успел пережить уход Дони, — она похлопала его по руке. — Жизнь идет не так, как хочешь, правда? Я как-то подумывала, что Дони вообще не выйдет замуж и что она и Тим останутся в старом доме, когда нас не будет. Она так его любит. Но все же, я рада, что она решилась. Я ведь ей говорила много раз, что мы совсем не хотим, чтобы она жертвовала своей жизнью ради Тима. Это было бы несправедливо. И все же я все-таки думаю, что она его немножко ревнует к мисс Хортон. Эта помолвка — так вдруг… Тим нашел себе друга, и Дони завелась, потому что мисс Хортон нашла время обучить его читать, а Дони нет, и она сразу — бах! — и обручилась. Рон протянул руку и выключил свет.

— Но, Эс, почему именно этот? Никогда даже не думал, что он ей нравится.

— Ну, он много старше ее, и ей льстит, что он выбрал ее после всех этих своих великосветских дам. Может, она его немного боится, немного робеет и перед его окружением и от того, что он ее босс. Можно иметь самые умные мозги в мире и все таки быть глупее, чем последний дурачок.

Рон вертелся, пока, наконец, не нашел удобного места на подушке.

— Ну, любимая моя, мы ничего не можем тут сделать. Она совершеннолетняя, да и никогда особо с нами не считалась. А в неприятности не попадала потому, что она головастая и очень практичная. — Он поцеловал жену в губы. — Спокойной ночи, моя любимая. Я так устал. Все эти волнения…

— Я тоже, — зевнула она. — Спокойной ночи, милый.

Глава 11

Когда в следующую субботу Тим прибыл в Артармон к дому Мэри, он был молчалив и подавлен. Мэри ничего не стала спрашивать, посадила его в «бентли» и выехала на дорогу. Им пришлось заехать в питомник в Хочнсби, чтобы забрать растения и кусты, которые Мэри заказала на неделе. Тим старательно уложил их в машину, и Мэри велела ему сесть сзади и следить, чтобы растения не упали, пока они едут, и не запачкали кожаную обивку.

По приезде она оставила его разгружать растения и прошла в его комнату, чтобы распаковать чемодан, хотя теперь у него здесь уже был свой небольшой запас одежды. Комната изменилась. Больше не было голых белых стен, они стали бледно-желтыми, стояла современная мебель, на окнах висели темно-желтые занавески, на полу — толстый оранжевый ковер. Освободив чемодан, она прошла в свою комнату и привела себя в порядок, прежде чем вернуться к машине и посмотреть, как дела у Тима.

Что-то с ним не так, он явно был не в себе. Нахмурившись, она внимательно следила за ним, пока он вытаскивал последние растения. Она не думала, что он плохо себя чувствует — выглядел он вполне здоровым. Очевидно, его мучило что-то другое. Вряд ли это было связано с ней, разве что его родители сказали ему что-то, что его расстроило. Но нет, конечно, нет! Только на днях она долго разговаривала с Роном Мелвилом, и он был в восторге от того, что Тим проявил успехи в чтении и счете.

— Вы так добры к нему, мисс Хортон, — сказал ей Рон. — Только, пожалуйста, не отказывайтесь от него, как от безнадежного. Я так жалею, что вы узнали его лишь недавно.

Они молча поели и вышли в сад. Он скажет обо всем сам, в свое время. Наверное, лучше, если она будет вести себя, как будто ничего не случилось, пойдет сажать новые растения, а он будет помогать ей. На прошлой неделе они получили такое удовольствие, когда сажали цветы, спорили, сделать ли клумбы из одних левкоев или смешать их с львиным зевом. Он совсем не знал названий цветов, и она вытащила книги и показывала их на картинках. Он был в восторге, ходил и бормотал, заучивая их названия.

В этот день они работали молча, пока тени не стали длинными и порывы морского ветра, дующего вверх по реке, не предупредили их о том, что приближается ночь.

— Давай разожжем костер и приготовим ужин на берегу, — предложила в отчаянии Мэри. — Мы можем пойти поплавать пока разгорается огонь в мангале, а потом развести костер на песке и обсушиться перед едой. Ну как, Тим, согласен?

Он попытался улыбнуться:

— Чудесно, Мэри.

К этому времени Мэри уже научилась любить воду и могла даже чуть-чуть проплыть, чтобы быть в тех местах, где любил резвиться Тим. Она купила черный купальник с довольно длинной юбкой, скромность не позволяла иначе. Тим считал купальник роскошным. Кожа ее загорела, и она выглядела моложе и здоровее.

На этот раз Тим и в воде вел себя не как обычно. Он спокойно плавал и не пытался нырять и торпедировать ее, и когда она предложила выйти на берег, сразу же последовал за ней. Обычно вытащить его из воды стоило огромных трудов, он готов был сидеть там до полуночи.

Она поджарила отбивные из молодого барашка и большие сосиски. И то и другое было его любимым блюдом. Но он поковырял немного отбивную и отодвинул тарелку. Вздохнув, он устало покачал головой.

— Я не хочу есть, Мэри.

Они сидели бок о бок на полотенце перед костром и, несмотря на зимний ветер, им было тепло и уютно. Солнце уже село, и мир вокруг потерял яркость, но еще не стал ни серым, ни черным. Над ними в чистом огромном небе блестела вечерняя звезда на светло-зеленом горизонте и еще несколько крупных звезд пытались пробиться сквозь свет, то появляясь, то исчезая. Повсюду чирикали и свистели птицы, укладываясь спать, а лес был полон таинственных звуков и шелеста.